В кабинет Мюллера вошел человек в буденовке, кирзовых сапогах, с парашютом и радиопередатчиком на боку и докладывает:
— Верблюды пошли на север. План доставлен по назначению.
— Вы не туда попали, — ответил Мюллер. — Кабинет Штирлица этажом выше.

Штирлиц шел по городу. Вдруг на него упал кирпич.
— Вот тебе раз! — подумал Штирлиц.
— А вот тебе два! — радостно закричал Мюллер, бросая с крыши второй кирпич.

Мюллер гнал машину по шоссе со скоростью сто километров в час. А рядом бежал Штирлиц, делая вид, что беззаботно прогуливается.

Штирлиц заходит в кабинет Мюллера, смотрит, Мюллер сидит в фуфайке и играет на балалайке.
— Группенфюрер, что с вами? — удивился Штирлиц.
— Полноте вам, Штирлиц, не вы один по Родине скучаете.

— Штирлиц, Вам не кажется, что мы уже где-то встречались?
— Может быть, в сороковом в Польше, группенфюрер?
— Нет, Штирлиц…
— А может быть, в тридцать шестом в Испании, группенфюрер?
— Нет, Штирлиц…
— А может…
— Петька???
— Василий Иванович!!!

Первого мая 1945 года Штирлиц при всех орденах и медалях идет по горящему Берлину. Мимо него на мотоциклах мчатся эсэсовцы. «Металлист», — решили эсэсовцы. «Рокеры», — решил Штирлиц.

Штирлиц шел по ночному лесу на встречу с профессором Плейшером. Услышав в кустах шипение змеи, он достал из кобуры именной ТТ и разрядил туда всю обойму. Раздвинув ветки, он увидел окровавленный труп Плейшера. «Бедняга — подумал он, — он так и не научился свистеть».

Штирлиц с Мюллером поздно вечером выходят из ресторана. Штирлиц:
— Послушайте, Мюллер, давайте снимем девочек?
— Мягкое у вас сердце, Штирлиц. Пусть до утра повесят.

Поздно вечером в доме Штирлица раздался телефонный звонок. Подняв трубку, он услышал томный голос радистки Кэт:
— Штирлиц, вам наверное одному не спится?
— Отчего же! Спиться я могу и один! — ответил Штирлиц и налил очередной стакан водки…

— Не уйдет — подумал Мюллер, и перекрыл все выходы.
— Идиот — подумал Штирлиц и ушел через вход.

— А вот эти пальчики, Штирлиц, мы обнаружили на чемодане русской радистки.
— Группенфюрер, я советский разведчик.
— Да хоть американский! Почему без перчаток, позаражать нас всех хотите?!