Напала на Русь сила темная,пришли ходоки к Илье Муромцу.
— Помоги, отец родной, защити.
— Надо подумать.
— А сколько думать?
— Ну неделю.
Пошли ходоки к Добрыне.
— Помоги, Добрынюшка
— Надо подумать.
— А сколько думать-то?
— Дня три.
Пришли ходоки к Алеше Поповичу.
— Беда, выручай, отец
Богатырь как гаркнет:
— Коня мне, кольчугу, меч!
— А что, Алешенька, и думать не будешь?
— А че тут думать, съе6…ться надо!

Три богатыря играют в карты в пещере подлетает Змей-горыныч и спрашивает: «Мужики можно я тут в уголке посижу?». Илья отвечает: «Вали нафиг». Улетел змей, а на улице дождик начинается. Подлетает снова к пещере: «Мужики, ну можно я тут в уголке посижу?» Илья снова «нафиг вали». Снова змей улетел, а на улице непогода во всю разыгралась — ветер, гром молнии. Снова змей просится: «Мужики, ну совсем на улице плохо, ну пустите в уголок.» Добрыня говорит: «Да ладно Илюша, пусть посидит в уголке, жалко нам что ли». Влетел Змей, свернулся в уголке и грустно так сам себе говорит: «Вали нафиг, вали нафи, может я живу тут»

Лес. Узкая дорога. Едет на своей кляче Д’Артаньян. На встречу ему Илья Муромец на коне.
Д: Месье, я — подданный великой Франции, Вы обязаны меня пропустить!
И: Уйди, дурак.
Д: Господин, я — великий мушкетер, Вы обязаны уступить мне дорогу.
И: Уйди, дурак, я тороплюсь!
Д: Месье, если вы не уступите мне дорогу, я буду вынужден вызвать Вас на дуэль и убить Вас!
Они уходят за кусты. Через 5 минут выходит из-за кустов Илья Муромец, вытирает меч и говорит: Хулиган, чуть глаз мне своей проволокой не выколол!

— Подъехал Алёша Попович к камню замшелому, спешился, чтоб почитать варианты: «прямо-направо-налево», тут-то коня и отобрали, змеи…
— Папа, а почему?
— А потому, что нельзя, сынок, на перекрёстке тупить и пробки создавать!

Когда Илья Муромец был маленьким, он очень любил ходить в лес за грибами.
Повстречался ему однажды Змей Горыныч, дважды Леший, трижды Кикимора.
В общем, классные были грибы.

— Царь-батюшка, дракон проголодался!
— А что он ест?
— Девушек невинных.
— Жаль зверюшку, сдохнет он у нас…

Жена свидетельствует на процессе мужа, обвиняемого в совершении тяжелой аварии. 
— Свидетель! — обращается к ней судья. — Расскажите, как это произошло? 
— Значит, так, — начинает жена. — Я управляла автомобилем, а муж сидел за рулем… 

Готовится к запуску новая американская ракета большой дальности. На дереве у стартовой площадки сидят две вороны:
— Взлетит, — говорит одна.
— Не взлетит, — говорит другая.
— А я говорю, взлетит.
— А я говорю, не взлетит.
Происходит запуск, ракета взрывается не взлетев.
— Ну что, накаркала?
— Служу Советскому Союзу!

Пожилой состоятельный мужчина женился на молоденькой девушке. Молодость жены его очень волнует.
— Не знаю, как мы будем жить, — жалуется он своему приятелю, — все-таки мне семьдесят, а ей восемнадцать. Что мне делать?
— А Вы наймите молодого секретаря, — говорит ему друг.
Встречаются через год.
— Как Ваша жена? — интересуется приятель.
— Спасибо, она беременна.
— Да? Поздравляю! А как секретарь себя чувствует?
— Спасибо, хорошо. Она тоже беременна.

— Нервное заболевание Вашей жены не представляет опасности. С таким неврозом люди живут очень долго.
— А я, доктор. Сколько протяну я?

— А вот эти пальчики, Штирлиц, мы обнаружили на чемодане русской радистки.
— Группенфюрер, я советский разведчик.
— Да хоть американский! Почему без перчаток, позаражать нас всех хотите?!

— Не уйдет — подумал Мюллер, и перекрыл все выходы.
— Идиот — подумал Штирлиц и ушел через вход.

Поздно вечером в доме Штирлица раздался телефонный звонок. Подняв трубку, он услышал томный голос радистки Кэт:
— Штирлиц, вам наверное одному не спится?
— Отчего же! Спиться я могу и один! — ответил Штирлиц и налил очередной стакан водки…

Штирлиц с Мюллером поздно вечером выходят из ресторана. Штирлиц:
— Послушайте, Мюллер, давайте снимем девочек?
— Мягкое у вас сердце, Штирлиц. Пусть до утра повесят.

Штирлиц шел по ночному лесу на встречу с профессором Плейшером. Услышав в кустах шипение змеи, он достал из кобуры именной ТТ и разрядил туда всю обойму. Раздвинув ветки, он увидел окровавленный труп Плейшера. «Бедняга — подумал он, — он так и не научился свистеть».